Только я могу порезать БУМАГОЙ палец так, что чуть фаланги не лишиться, залить принтер кровищей, а теперь, глядя на опухший безымянный, вспоминать о судьбе отца Владимира Владимировича. Того, что из Маяковских будет.
Тот по лесам скакал, пугал медведей и браконьеров и хоть бы хны, я ежедневно с перфоратором и шуруповёртом, иногда с молотком как с родными. Маяковского старшего сгубил укол иголкой, меня - БУМАГА грозит уничтожить.
Это я ною... И читаю любовную лирику революционного поэта, чтобы отвлечься от дергающей боли в конечности..