Спросите меня, чем я вчера занималась и как прошел мой день.
Полдня морозила попу в Орешке, почти в камере Веры Фигнер. Все гадала, как это тетенька на голом асфальте без белья и теплой одежды 20 лет в Шлиссельбургских казематах отсидела-отлежала и умудрилась еще после отсидки до 90 лет вести литературную и просветительскую деятельность за границей? Гвозди бы делать из этих людей.
Если что, то это родители вынудили поехать туда - меня-то в минус 2 на паром не загнать, чтобы посмотреть на место казни Саши Ульянова. Я поехала чисто из солидарности, да и бамбук надо было лаком покрыть. А где это делать, если не в ладожских лесах на ледяном, блин, ветру?
Кому скажи - стою в поле с лаком паркетным и мажу беличьей кисточкой бамбуковые палки... Палки - дело крайне мне нужное, ибо из них будут рамочки для рецептов мохито и прочих дайкири на необструганных дощечках, которые я с Кубы привезла, но все так и не присобачу на необходимое место. Бамбук рубила в Гульрипше на заброшенной сталинской даче.
Кеша, Гаврила, Ермоша и Борис пересажены в горшки-новяк. Гавриил как настоящий мужчина из благодарности на второй день выбросил новые цветки. Кешу надо проредить, а Босю закрутить в узел, а то побеги полезли не по плану. На всякий случай - все эти мужчины - цветки с большой буквы.
А еще на плите тыквенный суп. Из тыквы, которую мы с родителями по пути купили где-то в полях Мордовии.
А в холодильнике 10 килограмм груш из Очамчыры и 5 кг хурмы их Уарчи. Вива, Апсны!